- Не может быть, я же еще такая молодая. Всего-то двадцать пять.
- Может или не может, я тут не решаю. – Ангел выдернул перо из крыла и начал что-то писать в реестре.
- Как это случилось?
- Образ жизни надо было поменять еще лет пять назад, и это минимум. – Ангел брезгливо оттопырил губу, вписывая в графу причину смерти «Снотворное». – Сама же от несчастной любви напилась. Как девочка, право слово.
- Странно, ничего не помню. Значит все? Меня нет? Конечно, как девочка, мне в душе всего пятнадцать.
Ангел, услышав эту тираду, почему-то отложил перо.
- Пятнадцать, говоришь? – он пристально посмотрел на нее, склонив голову на бок.
- А что такого?
- Пятнадцать мне подходит.
- Для чего подходит-то?
- Снегурочкой будешь?
- Как это?
- Снегурочки – девушки хрупкие, для длительной жизни не предназначенные. Каждый год новую подбираем из вновь прибывших кадров. – Ангел полез в стол и кинул ей на руки какой-то пакет. В пакете оказалась шубка из блестящей парчи, отороченная мехом, и кокошник со стразами, слепящими глаза.
- И что мне с этим делать?
- Людям нужна Снегурочка. Вернешься на Землю в помощь Деду Морозу. Авось отработаешь свои грехи, волшебницей же станешь.
- Это что – вечная жизнь?
- За какие такие заслуги тебе вечную жизнь предлагать? Два месяца на перевоспитание.
- А потом?
- Что потом? Весна придет – растаешь, как и все.
- То есть два месяца жизни, волшебную палочку впридачу и все это только за эскорт бородатому дедуле?
- Можешь и так рассуждать, но, если хочешь потом каких-то льгот межнебесных – с цинизмом поаккуратнее. У нас тут этого не любят.
Хоровод снежинок закружил ее в каком-то вихре, метель - не метель, она попыталась вдохнуть полной грудью, голова закружилась. Когда открыла глаза – оказалась в своей комнате. Пустые пачки из под лекарств на тумбочке, постель примятая. Будто и не было ничего. Сон.
Глянула на себя в зеркало. Ого! А коса-то до пояса!
Шубка сидела, как влитая. А в кресле красноносый дед расчесывал ее собственной расческой бороду.
- Привет. Я, значит, внучка.
- Привет. Раз внучка, время зря терять не будем. Дел у нас невпроворот. До Нового года всего ничего.
- А что нам делать надо?
- Посмотреть, кому помощь нужна. Чтобы люди хотели желания загадывать, которые потом нам исполнять. Если кто-то ничего не хочет от жизни, то он и в Новый год ничего не попросит. А тогда грош нам с тобой цена. Так что наша первостепенная задача – сделать так, чтобы все-все люди загадали желания. Даже те, кому ничего не нужно. И те, кто ни во что не верит.
- Я сама не верила ни в какие желания, поэтому тут с тобой.
- Поэтому тут, согласен. Чтобы верить, и своей верой нести людям надежду.
Волшебная палочка приятно холодила ладонь. Странное ощущение, но холод был таким же необходимым отныне, как раньше тепло. Первый день они провели вместе. Дед Мороз научил ее читать в людских душах. И видеть в глазах разочарование. Именно этим людям нужно было помочь в первую очередь. Чтобы кто-то нашел работу именно сейчас. А кто-то помирился с другом. Кто-то выздоровел, кто-то нашел деньги. Да, Дед Мороз сказал ей, что деньгами нельзя вылечить безразличие, однако она помнила по себе, что бывали моменты, когда денежная сумма – пусть и небольшая – становилась пиком необходимости. Дед давно уже волшебник, ему не понять.
Чтобы скрасить чье-то одиночество, оказалось, достаточно просто столкнуть людей тележками в супермаркете – всего лишь разок махнуть палочкой – и в глазах двоих чернота разочарования сменялась блеском предвкушения.
На остальные дни, предшествующие Новому году, они решили разделиться, чтобы успеть облететь все, что можно. Ведь Снегурочка в этом году появилась значительно позднее.
Совсем скоро она стала настоящей волшебницей. Где-то снега подсеяла, чтобы дети катались с горки, где-то, наоборот, разогнала облака, чтобы солнышко золотило просторы. Детям возвращать улыбки оказалось так приятно! Починенная машинка или кукла с вновь обретенными локонами – ведь пустяки. Иногда щемило сердце. По собственной глупости у нее не будет теперь своих детей. Всего два месяца, и она растает, прольется каплями талого снега, чтобы навсегда подняться в небо… А может быть, улететь на Северный полюс? Там всегда мороз.. Найдут же, - тоскливо сжималось сердце…
Тридцать первого декабря она летела на встречу к Деду Морозу. Пора было составить привычную пару и, наконец, заняться не произвольной программой, а обязательной. Желаний в новогоднюю ночь должно быть много.
По дороге на встречу, она решила заглянуть к тому, чье имя до сих пор заставляло биться ее ледяное сердце… Глупая, разе таблетками можно было решать проблемы в отношениях. Сейчас, насмотревшись на людские горести, она ругала себя почти ежеминутно.
У него в окнах было темно. Казалось, что комната опустела довольно давно. Где же ей искать его? Ведь его желание тоже должно быть исполнено. Она просто должна услышать его в эту ночь. Услышать и исполнить.
Время неумолимо бежало, и на поиски любимого в какой-то той, другой жизни, совсем не оставалось времени…
Дед Мороз ничего не спросил про опоздание. Он выглядел уставшим, и она пожалела его в глубине души. Сложно в старости совершать такие турне.
Новогодняя ночь началась.
За смехом, конфетти, серпантином и звоном хрусталя, она отчетливо слышала все желания, едва успевая их вписывать в книгу судеб, появившуюся из складок шубы Деда Мороза. И когда в одном из окон мелькнул его силуэт, вначале даже не сразу остановилась. Веселая компания чокалась бокалами. Она знала многих из этих людей. Те, кого она считала друзьями… Одна из девушек так сильно кого-то напоминала, но она не могла вспомнить, кого. Они были так счастливы, что желания их казались мелкими в сравнении с тем, что она уже слышала сегодня. Желания всех, но не его… «Я хочу, чтобы в Новом году я тоже смог полюбить» Странное желание. Никто сегодня не желал такого. Старательно записывая его в книгу, она почувствовала, как слезинки наполняют ее глаза. Правда, потоком ветра их сразу высушило, но неприятное ощущение горячего – осталось. Дед Мороз пытливо заглянул через плечо на запись и промолчал.
Когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, и от усталости она еле двигалась, Дед Мороз удобно расположившись в санях, сказал:
- Осталось твое желание. Ты тоже должна загадать в Новогоднюю ночь самое заветное…
- А что загадывали твои остальные Снегурочки?
Ответа на вопрос так и не последовало.
- Я не знаю, что загадывать. Давай вначале ты. Я же тоже волшебница.
- Давай тогда вместе.
Его рука, казавшаяся такой огромной в красной рукавице, легла на ее ладошку. И на счет «три» она закрыла глаза и четко сформулировала свою мысль про себя. Пусть его желание обязательно исполнится. И он полюбит так, как просил об этом ее – Снегурочку – волшебницу сбывающихся новогодних желаний. Рука Деда Мороза казалась очень горячей, хотя вряд ли такое возможно. От неизвестно откуда взявшейся громкой музыки закружилась голова, она с трудом открыла глаза, и увидела его… обнимающего в танцевальном пируэте ее за талию. Провела рукой по волосам. Косы – как не бывало. Да и от шубки нет и следа. Именно в это окно заглядывала она в полночь. И видела своих друзей и девушку рядом с ним в этом платье. Значит, это была она сама? А как же Снегурочка, волшебная палочка? И где Дед Мороз? Может быть, она растает прямо сейчас, от его горячих рук, и от его глаз, воспламеняющих сердце вновь, как в день первой встречи? Чем-то знакомы эти глаза.. Где-то она видела их совсем недавно. Даже сегодня… Может быть, в какой-то другой жизни? За белыми усами и бровями? Или ей это только кажется?
В облаках ловил снежинки белым пером Ангел. Он старательно выкладывал их на запись в реестре, чтобы отбелить бумагу. Вот уж эта Любовь, никогда не победить ее в силе чуда. Может и из ледяного сердца сделать вновь человеческое, если оно умеет ставить чужие желания выше своих…
На следующий год придется выбирать Дед Мороза и Снегурочку более тщательно, где это видано, чтобы Любовь обыгрывала Бога со счетом 1000:0?