Ты говоришь на разных языках –
Английском, русском, песенном и птичьем.
Ты вечно занят, вечно при делах.
Тебе неведом смех, неведом страх.
В твоих двух «я» немыслимо различий!..
Ты не придёшь – не в этой жизни, нет –
Оставить отпечатки своих пальцев
И губ на трупах белых сигарет,
Как сотни тысяч вот таких скитальцев
Их оставляют в кухонной тиши,
Нащупав сквозь белёсую завесу
Тепло руки чужой… Дыши, дыши…
Ты непременно снова будешь весел.
Как был (назад, примерно, жизни треть),
Когда смычок легко касался скрипки,
Когда ты кожей чувствовал улыбки
Толпы, что на тебя пришла смотреть.
Ты вспомнишь, как зовут меня, едва ль…
Я для тебя останусь лишним звуком.
Меня провозгласили лженаукой,
И проповедник был закован в сталь.

Твоё же имя у меня во рту –
Тяжёлое, как ртуть –

И я его никак не разгрызу.
Оно, из ниоткуда вновь возникнув,
Мешает, попадаясь под язык мне,
Как выбитый в пацанской драке зуб.

Да, я смешна. И не твоя печаль,
Что плачу над финальной грустной строчкой,
Как тот писатель, что хотел начать
Главу по новой, но ушел пить чай…
И кто-то за него поставил точку