У него дома, на самом видном месте, висел совсем непримечательный мешочек из белоснежного холста. И гости частенько замечали, что в разговорах с ними, он периодически поглядывал на этот мешочек, как будто набираясь от него мыслей для продолжения беседы.
Сам холст наводил на определенные размышления.
Однажды его спросили, как удалось ему до такой степени отбелить его, на что он не задумываясь, ответил:
- Я омывал его слезами много лет. Соль забилась в ткань, и добавляет ей белизны…
Не было ни единого человека, кто не поинтересовался бы, что именно лежит в том мешочке. Ответ всегда бы очень лаконичен:
- Там мое прошлое, заботящееся о моем будущем…
- Там точно какой-то амулет, - делились догадками друзья.
- Нет, там наверняка фото его возлюбленной!
- Не может такого быть! Но чтобы там ни было, надо это узнать…
Любопытство некоторых не имело границ, и в один из серо-одинаковых дней мешочек исчез со своего привычного места.
Он искал его планомерно и тщательно…И безрезультатно. Мешочек просто испарился…
Похитители уговаривали друг друга на этот поступок обещанием посмотреть, что там внутри, и вернуть на свое место. Каково же было их удивление, когда они разглядели содержимое заветного мешочка… Лепестки роз, высохшие давным-давно, на самом деле фотография, уже пожелтевшая по краям, и обручальное кольцо – обычный тоненький ободок – золотая паутинка на чей-то тоненький пальчик…
Ошарашено смотрели похитители друг на друга, не в силах понять, что же значат все эти предметы? Где здесь спрятаны мудрые подсказки, помогающие ему быть добрее и терпимее?
В следующий раз, будучи у него в гостях, они завели разговор о его талисмане, пытаясь выгадать момент, чтоб незаметно вернуть его на место. Завести непринужденную беседу было несложно.
- Я только вернулся из командировки, на вокзале продавали амулеты от разных недугов и проблем, и я сразу вспомнил тебя. И твой холщовый мешочек. Купил, не задумываясь.
- Мой мешочек – это не амулет, ты что, это просто напоминание…
- А, кстати, его почему-то нет на месте?
- Напоминание не обязательно должно быть привязано к месту, главное, что оно есть в душе. Какая разница, смотришь ты на какой-то предмет, или нет, если своим внутренним зрением ты постоянно видишь его перед собой?
- Ты говоришь какими-то загадками. Напоминание, внутреннее зрение… не понимаю я!
- Я в молодости был очень самолюбивым. Не признавал авторитетов, и всегда считал свое решение самым важным. Я не считал грубостью слова, которые, по моему мнению, всего лишь отражали мою точку зрения. Прямолинейность – важнейшее достоинство, но в сочетании с юношеским максимализмом далеко не юноши – ядерная смесь. Моя мать выращивала розы. Она делала это с такой любовью, что цветы тянулись к ней больше, чем к солнцу. Она разговаривала с ними. И они понимали ее слова. Это был дар, передаваемый из поколение в поколение – знать язык цветов… Но каждый дар имеет обратную сторону медали – цветы тоже понимали нашу речь… Матери и мою, так как ее способности распространялись и на меня. Каждый раз, когда я был целиком и полностью уверен в своей правоте – я безапелляционно высказывал свое мнение, не заботясь о чувствах других людей – одна из роз материнского цветника засыхала. Мама была привязана к каждой своей питомице, и всегда просила меня посчитать до десяти прежде, чем сказать. Но самоуверенность не терпит компромиссов! Если человек говорил то, что мне не нравилось, я сразу отвечал: «Не зли меня!» и самая слабенькая розочка тут же опускала головку и начинала терять лепестки.
Через некоторое время я стал замечать, что с потерей каждой розы, у мамы появляется очередная морщинка. Но, взявши однажды высокую ноту, очень сложно перейти на бас… Я продолжал ценить в этом мире лишь свое мнение, свои чувства и свои эмоции. Когда я встретил и полюбил девушку, которая оказалась моей частью, моей половиной, вторым мной – мама совсем слегла. Она говорила, что два таких человека не смогут прожить счастливо. Потому что наступит момент, когда в каждом слове, обращенном к нему, второй будет видеть лишь обиду. Я не верил матери! Бог ты мой! Ныне совсем другое время! Она жила, на мой взгляд, прошлыми условностями!
Когда в ее розарии осталось лишь 10 роз, она совсем слегла. Ни мои уговоры, ни клятвы и заверения, что я научился считать до десяти, не вернули ей радости жизни. Она угасала на глазах. Я решил поторопиться с женитьбой, надеясь, что предсвадебная суета поднимет ей настроение. Услышав о моем желании, она сняла обручальное кольцо со своего пальца, и сказала, что оно имеет непосредственное отношение к дару нашей семьи. Оно обязательно подойдет по размеру тому, кто назначен тебе судьбой. Надо лишь одеть его на свой палец, и потом, невзначай сняв, примерить невесте. Если кольцо подошло – она то, что предназначено Богом. Если нет – легко сказать, что возьмешь его на обмен, а самому хорошенько задуматься.
Я взял кольцо, и не задумываясь, надел его на безымянный палец. Оно оказалось мне точно в пору. А ведь мать – удивительно хрупкая женщина, носила его, не снимая… Тут поверишь во что угодно.
Я сделал предложение и красивым жестом снял со своего пальца материнское кольцо. Каково же было мое удивление, когда оно не полезло ей даже на мизинец! Она прекрасно видела, что я снял его со своей руки, но торжественность момента была испорчена. Она видела подвох в происходящем, и я тоже не мог дать разумного объяснения этой ситуации. В порыве гнева она упрекнула меня в том, что я грубиян, и это давно ей не нравилось. Она кричала, что я резкий и несдержанный человек, а она хочет - понимающего и терпеливого. Я тоже наговорил ей многое… В основном то – что она, как я. Она не хотела этого признать. Две сильные личности в одной упряжке – это бег или на месте – или по нервам. Особенно, если каждый из них считает, что правда на его стороне. Я понял, что мать была права. Всегда права… Если бы я считал до десяти прежде, чем сказать резкость – у нее не было бы повода говорить, что я некорректен.
Я шел домой в полной уверенности, что попрошу прощения у матери, и пообещаю ей пересмотреть всю свою жизнь…Но в этой ссоре я сказал куда больше десяти обидных слов, и последние материнские розы уронили свои лепестки еще до моего прихода… Мать умерла у меня на руках в этот вечер. И последние ее слова были такими: «Грубость, резкость в высказываниях – это не самоуверенность, сынок… Для этого давно придумано слово «хамство».
Я разучился понимать язык цветов… И каждым днем своей жизни пытаюсь доказать, что достоин этого дара, и надеюсь, что он ко мне вернется.
Как поздно мы понимаем правоту наших близких. Как часто мы так и не успеваем сказать им самое главное. Я собрал в холщовый мешок лепестки последних маминых роз, и это кольцо… Как вечное напоминание о том, что надо посчитать до десяти прежде, чем ответить… Не просто житейская мудрость – а урок моей судьбы.
- А чья же там фотография? – вырвалось у гостя.
Хозяин внимательно посмотрел на него, потом привычно перевел взгляд на то место, где постоянно висел мешочек… Пауза длилась ровно столько времени, сколько нужно для того, чтобы посчитать до десяти…
- Это фотография мамы… В ее розарии. И она не только учила меня контролировать свои эмоции… Но и всегда говорила, что дружба – это доверие. А доверие, попранное ложью – это предательство… Есть несовместимые понятия – дружба и предательство, как язык хамства – и язык цветов…
Они, конечно, пытались принести извинения, но оправдывались так нелепо и смешно… А уходя, каждый из них подумал, что правда, сказанная после достойной паузы, ровно и четко, - куда страшнее правды, сопровождающейся взрывом эмоций. И бьет больнее, и наказывает страшно…
Напоминания предков… У каждого есть свои таинства и свои секреты… И наверняка в каждом из них скрыт опыт наших родителей – дарующий нам мудрость, и защищающий от ударов судьбы… От нас остается так мало – всего лишь научиться понимать язык цветов…